И они раздумали быть жуликами, а купили себе коней, научили их дышать на задние стёкла автобусов и тоже стали рисовать весёлые рожицы.
Ни осталось уже ничего во мне, кажется: оптимизм и тот медленно скончался в одну из долгих, муторных ночей. Болят все потроха до одного, голова - до тошноты, кровища из носа хлещет, ноги-руки как будто не мои, чужие, вялые и никакие совсем. Нет уже сил никаких, завалена, я так чувствую, сессия из-за этих болезней-операций-вирусов, снега нет, читать не могу, глаза так и норовят выползти и спрятаться куда-нибудь, жалеют, что не стеклянные, стеклянным-то все равно. Ах, опять я чушь несу. Больно. Устала. Надоело. Голова рвется на куски, не иначе. Ненавижу. Устало так и равнодушно ненавижу себя.