У меня реформы, давно откладываемые. Здесь теперь закрыто и переименовано, но это не важно, важно другое. Важно, что люди не умеют читать мысли и в этом счастье, я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, о чем я думаю, когда глупо улыбаюсь или ворочаюсь в приступе столь редкой бессоницы. Потому что я знаю истину, истина в том, что хомяки не влюбляются, они придумывают легенду и персонажей, они покоряются книге и книгами, они маленькие книжные черви, живущие в шелесте страниц. У меня душевная травма, у меня почти закончился Сапковский, хотя я его тянула и растягивала, я так много хочу написать, так много сказать, но у меня каша в голове и переизбыток эмоций, бьющих через край.

Хомяки никогда не влюбляются, препочитая легкую атрофию подобных чувств в себе, романтику оставляя книгам и персонажам, и ворду, и блокнотам, и еще кому-то/чему-то. Но сейчас один хомяк влюблен в одну книгу, а горе в том, что она почти кончилась, и, это значит, значит - конец. И у меня душевная травма, право слово. Я опять пишу глупости, но все это по сравнению с последними страницами - мелочи.

Я вчера первый раз попала под действие бессоницы, не спала, ворочалась, думая, что вставать рано, а мысли, эти мелкие и неуловимые червячки, они ползали где-то в области походов, лесов и мыслей о вторых октябрьских выходных. Я все куталась в одеяло, слушала сопение Байрона и думала-думала-думала - о книге, о героях, о лесе. Отсюда мораль. И даже не одна. Не надо было мне увлекаться лесом и походами, не надо было мне увлекаться, не надо... Но, черт побери! Я влюблена в книгу, у меня чувства. Фуф. Отдышаться не могу. Сегодня опять, предчувствую, не спать, думать.

Ведьмак. Палатка. Осенние листья под ногами. Небо, невыносимо голубое. Книга. Осень. Книга. Осень. Бо-оже...