Так, поскольку способности Автора писать серьезные фики были несщадно обруганы - справедливо, кстати говоря, - то он решил вспомнить, что вообще-то пишет стеб...



А посему - вот! Пока что небечено.



Название: Еще раз о птичках… (или Период гнездования)

Автор: Идриль

Бета: пока что нет

Пейринг: снарри и гм… намек на Флитвик/Кальмар

Рейтинг: детский

Жанр: юмор/романс

Саммари: сиквел к фику "Кстати, о птичках…"

Дисклеймер: как обычно, благодарю Дж. Роулинг и авторов учебника зоологии для седьмого класса.

Дисклеймер второй: анимагическая форма главных героев по традиции цикла о птичках позаимствована из фика Серпенсортии "С птичьего полета". Мое безмерное уважение удивительному Автору и удивительному фику.

Предупреждение: Зоофилия, анимагофилия, межвидовые отношения, жуткий стеб над всем этим.

Примечание: Автор при всем его уважении к зоологии, как науке, не несет ответственности за описанный в фике зоологический бред. И желающих искать точное соответствие поведения героев фика и птиц в экосистеме может направить читать тот самый учебник зоологии. В.В. Латюшин и В.А. Шапкин, издательство "Дрофа". Очень увлекательно и познавательно, к слову.

Посвящение: Фик написан в подарок Insvit_F.D. в честь окончания "Короткой Рокировки". Инсвит как-то сказала мне, что для нее идеальным фиком будет тот, где "Поттер пьет, гнездуется и трахается. В любом порядке". Ну, мое дело маленькое…



*

Еще раз о птичках…

(или Период гнездования)



читать дальше*

В школу Чародейства и волшебства Хогвартс пришло лето. В этом году оно задержалось, словно поддерживая студентов, помогая им сдать множество экзаменов. Не дразня, как обычно солнечной теплой погодой, а, напротив, дождями и промозглым ветром загоняя в классы и библиотеку. Но стоило закончиться последнему экзамену, пройти прощальному пиру, стоило студентам проснуться утром – последним школьным утром в этом учебном году, - как лето наконец-то вступило в свои права. Солнышко не просто пригревало, а пекло, прохлада стояла лишь в редкой тени приозерных ив, гигантский кальмар развлекался тем, что подкидывал в воздух какую-то неугомонную русалку к огромному восторгу последней, кстати говоря.



Редкий, почти не приносящий прохлады ветерок чуть покачивал верхушки деревьев запретного леса, рождая легкий, едва слышный шелест. Полосатые, желто-черные пчелки жужжали, собирая нектар с полевых цветков и неся его в свой улей, расположенный неподалеку от замка, на одном из высоких, растущих на опушке запретного леса деревьев.



Флитвик, дождавшись отъезда паровоза, направился к школьному озеру с небольшой удочкой. Карасики подпрыгивали над водной гладью, то ли по собственной воле, то ли подкидываемые проказником кальмаром. Тем не менее, они так призывно мелькали серебристыми плавниками, что профессор чар не удержался и сейчас с энтузиазмом насаживал на крючок червячка, выкопанного с помощью магии.



Птичьи трели, замолкшие было на время дождей, разносились с новой силой и удивительным упорством. Птицы радовались лету, теплу, появлению летающего и ползающего корма. Они готовились к периоду гнездования…



В общем, везде царили удивительное довольство и умиротворение.



Практически везде…



*



- Минни! – в ужасе провозгласил директор Дамблдор, хватаясь за голову и нечаянно сбивая свой фиолетовый, расшитый золотыми звездами колпак. – Кажется, я схожу с ума!



Заместитель директора Минерва МакГонакл неопределенно хмыкнула и сделала еще один глоток из прелестной фарфоровой чашечки, изящно расписанной синими васильками и порхающими над цветами бабочками. Стоило поставить чашку на блюдце, как пестрые крылатые создания и вправду словно ожили и принялись кружить по периметру фарфоровой поверхности, собирая фарфоровый нектар с фарфоровых васильков. Минерву это раздражало и завораживало одновременно, ибо мельтешение иллюзорных членистоногих чешуекрылых насекомых невольно пробуждало в профессоре трансфигурации кошачьи инстинкты, свойственные ее анимагической натуре. Минерве безумно хотелось прихлопнуть летающих тварей лапой… то есть рукой, конечно.



- Минерва! – повторил Альбус Дамблдор уже громче, с новыми, истерическими нотками в голосе. Директор после удачного акта избавления от колпака запустил руку в волосы и теперь, видимо, пытался придать своей шевелюре сходство с прическами собирающихся на шабаш ведьм. – Ты меня слышишь? Я схожу с ума!!



МакГонакл с усилием отвела напряженный взгляд от чашки, глубоко вздохнула. На всякий случай отодвинула фарфоровую чайную пару и деловито посмотрела на директора:

- Альбус, а в чем, по-твоему, это проявляется?



- Минни?! – директор явно паниковал, - в чем проявляется… Скажешь тоже! В том и проявляется, что я схожу с ума! – Альбус Дамблдор уронил голову на стол, положив сжатые в кулаки руки по обе стороны от нее. Серебряное кольцо с большим зеленым, похожим на изумруд камнем царапнуло дубовую столешницу.



Минерва вздохнула, скорбно покачала головой и преувеличенно сочувствующе спросила:

- Альбус, а чего ты взял, что сходишь с ума? Какие симптомы?



Дамблдор медленно поднял голову, еще раз взъерошил и без того растрепанные седые волосы и, перегнувшись через стол, страшным шепотом поведал Минерве:

- У меня стали пропадать лимонные дольки!

*

- Поттер, что ты там возишься? – Северус Снейп раздраженно вздохнул и привычно повернулся на правый бок, чтобы протянуть руку и прижать к себе неугомонного любовника. Но маневр не удался, и рука профессора зельеварения вместо гибкого тела Гарри Поттера нащупала пустоту, еще хранящую тепло, и скомканное одеяло. Этот из ряда вон выходящий факт заставил Снейпа открыть глаз – левый – и оглядеться. Все вокруг было засыпано мелким мусором, но вот явного устроителя это беспорядка определенно не наблюдалось.



Только сверху, с полога кровати доносилось чуть слышное шебуршание. Северус Снейп открыл второй глаз, чертыхнулся и поднялся с кровати, недобрым словом поминая наступившее лето и Поттера, испортившего ему первый день свободы от студентов. Сонно тряхнув головой, профессор зельеварения потянулся к тумбочке, с бешенством стряхивая с себя мусор и все больше раздражаясь. Потянувшись, он встал на кровати – мягкий матрас чуть пружинил под ногами, заставляя Северуса Снейпа колыхаться и сводя на нет грозный вид, – и сурово оглядел полог. На одном из столбиков, в странном, сделанном из веточек, ниточек и прочего хлама гнезде сидел ястреб и упоенно что-то высиживал. Глаза птицы были закрыты. Профессор нехорошо ухмыльнулся, перебросил палочку в левую руку, а правой потянулся к птичке…



*

- Альбус, может быть, ты зря так переживаясь? – Минерва МакГонакл из последних сил пыталась сохранить серьезный вид и сочувствующее выражение лица.



Директор с ужасом в глазах посмотрел на своего заместителя, отшатнулся и с видом "И ты, Брут…" заговорил:

- Минни, как же ты не понимаешь! Дело не только в этом! Тут скопилось много мелочей, - Дамблдор патетично возвел руки к потолку, камни в кольцах на сухих пальцах заискрились, замерцали в солнечных лучах. Яркие, легкомысленные блики заплясали по кабинету, несколько сбивая пафосность и трагичность момента. Впрочем, Дамблдора это мало смущало. Старец убрал руки с пути солнечного света, в очередной раз взлохматил седые волосы, уже явно напоминающие не прическу почтенного директора старейшей школы Чародейства и Волшебства, а шевелюру самого грязного и растрепанного из бомжей-колдунов, обитающих в Лютном переулке. – Просто дольки стали последней каплей!



Минерва не сдавалась:

- Альбус, тебе просто нужно отдохнуть. Посмотри: за окном чудесная летняя погода, студенты разъехались по домам, солнышко светит, птички поют…



- Не говори мне о птичках!!! – возопил директор, озираясь и подвигая к себе банку с дольками.



Профессор трансфигурации лишь удивленно пожала плечами, начиная догадываться, что не все здесь так просто, как казалось…



*



- Гарри Поттер, я последний раз спрашиваю, что это такое? – Северус Снейп возмущенно тряс песочного ястреба, тыкая его клювом в кровать, а именно – в разбросанный по кровати мусор: кучу мелких веточек, прутиков и прочего сора. Птица клекотала, пытаясь вырваться, в конце концов изловчилась и клюнула профессора зелий за палец. Тот от неожиданности выронил ястреба, который этим сразу же воспользовался, улетев в приоткрытую дверь прочь из спальни.



Северус Снейп выругался, с раздражением посмотрел птице вслед и направился к шкафу, где хранились бинты – прокушенная Поттером рука кровоточила, а применять исцеляющее заклинание профессору не хотелось. Лучше он Гарри ущерб продемонстрирует. Когда тот появится, естественно. На полках с постельным бельем Снейп обнаружил изодранный слизеринский шарф, сложенный в форме гнезда и куриное яйцо внутри. Профессор глубоко вздохнул, проклиная все на свете, и вызвал Добби.



Домовой эльф явился незамедлительно. Большие ушки чуть подрагивали от любопытства, огромные глаза блестели. Северус Снейп задумчиво осмотрел спальню, что-то прикинул в уме и послал домовика за шваброй и бинтами.



Добби явился спустя тридцать секунд, полностью экипированный, помог профессору зельеварения забинтовать руку и, получив инструкции, вместе со Снейпом отправился на охоту на Поттера по подземельям.



*

Профессор Чар Филиус Флитвик с задумчивым видом стоял на опушке запретного леса и раздумывал, чем бы заняться, если уж рыбалка не удалась. Гигантский кальмар сообщил много интересного, но зато распугал всю рыбу своей жестикуляцией. Впрочем, Флитвик был доволен первым бесстуденческим утром и подумывал, не зайти ли ему в Хогсмит, к Розмерте, чтобы пропустить кружечку-другую. Но потом вспомнил, что от него не особенно приятно пахнет рыбой – ох, уж это кальмар! Шалун полез обниматься – и решил сначала направиться в свои апартаменты, чтобы переодеться и по пути отдать Синистре удочку. Профессор Астрономии была страстной рыбачкой, трепетно (а порой слишком трепетно) относящейся к своему инвентарю, а потому Флитвик вздохнул и бодро зашагал к главным дверям Хогвартса.



*

- Сэр, Добби кажется, что мистер Поттер улетел на улицу, - домовой эльф с опаской покосился на строгого профессора Зелий, осматривающего свой кабинет. Тот лишь неопределенно пожал плечами, продолжая к чему-то принюхиваться. Потом резко выдвинул ящик стола и среди кипы бумаг, контрольных работ и прочей бумагомарательной ерунды обнаружил гнездо. Сложенное из мусора, веточек, скрепленное чем-то непонятным и пахнущее сахаром гнездо. Снейп глубоко вздохнул и с отвращением прибавил этот объект поттеровских материнско-птичьих инстинктов к трем таким же, лежащим в центре мягкого ковра на полу.



Добби грешным делом подумал, что профессор их собирается жечь. Ритуально, как ведьм в далекие средневековые времена. Домовик читал об этом.



- Ладно, - шелковым голосом произнес Снейп, и у домового эльфа большие уши задрожали от страха. – Есть захочет, вернется, - он величественным жестом отпустил несчастное существо и, подумав, надел Черную Мантию и направился на завтрак. Не то чтобы он был консервативен, просто Черная Мантия – Черный Ворон… Ну, я думаю, вы меня понимаете.



*

- Мне кажется, что любовь к животным среди преподавательского состава Хогвартса превышает всякие допустимые моралью нормы, - задумчиво изрек Северус Снейп, чуть заметно сморщив нос и отодвигаясь от Филиуса Флитвика на максимально возможное расстояние. Тот лишь пожал плечами и потянулся за чашкой чая, словно не замечая настойчивого запаха рыбы, который источал. Ибо даже переодевание не смогло отбить стойкий, подаренный обитателем Хогвартского озера аромат.



- Северус, - вступила в разговор Минерва. К слову, Снейп в любом случае сделал свое замечание столь тихо, что услышать его могла только сидящая рядом МакГонакл. - Кажется, ты преувеличиваешь.



- Ну конечно, - сардонически отозвался профессор Зельеварения, не повышая голоса. – Сначала Филч и мисс Норрис, потом Хагрид и Клык наталкивали на подозрения. Я уже не упоминаю про Альбуса и его феникса. Теперь вот профессор чар попал под обаяние Гигантского Кальмара. И это все исключительно платонические отношения, - он подумал и отложил тост, понимая, что аппетита все равно нет.



- Северус, - Минерва, чуть сощурившись, посмотрела на своего коллегу. – Не хочется вспоминать национальные шотландские поговорки, а посему просто добавь в свой список еще кое-кого. А именно одного анимага с большим клювом и…



Профессор трансфигурации не успела договорить, так ее прервал Добби, с застенчивым видом подергавший Снейпа за полу мантии, и шепотом – услышали не только Северус и Минерва, но и остальные преподаватели – произнес:

- Я нашел вашу птичку!



МакГонакл многозначительно посмотрела на профессора Зелий.



*

- Поттер, вылезай оттуда немедленно! – Северус Снейп стоял на табуретке возле шкафа с книгами и грозно размахивал одолженной у Добби шваброй. Сам домовой эльф расположился неподалеку, вздрагивая, когда швабра встречала своем пути препятствия или во что-то врезалась.



- Поттер, вылезай!!! – профессор зельеварения с размаху двинул шваброй по антресолям, подняв в воздух клубы пыли и мелкого мусора. Добби чихнул:

- Сэр, можно Добби пойдет на кухню? – домовой эльф попятился, когда со шкафа с грохотом упала какая-то коробка.



Но Северус Снейп не ответил, поскольку манипуляции со шваброй наконец-то достигли цели, и со шкафа с возмущенным клекотом вылетел песочного цвета ястреб, покружил по комнате и, заметив Снейпа, поспешил скрыться в глубине подземелий.



- Стоять, скотина! – профессор зельеварения спрыгнул с табуретки и, потрясая шваброй, словно индеец копьем, поспешил следом, по дороге доставая палочку. Метко прицелившись, он выкрикнул заклинание, превращающее анимага обратно в человека, и Гарри Поттер с грохотом упал на пол. Северус Снейп моментально успокоился, вернул швабру домовому эльфу. Добби сразу же принялся за уборку комнат, пострадавших в результате охоты профессора на птицу. Снейп же, постояв пару секунд для верности, направился к своему любовнику. Тот лежал на животе, чуть слышно постанывая и потирая ушибленный бок. Потом сел, очумело тряся головой, и посмотрел на Снейпа. Скорчил несчастную рожицу и печальным, подавленным тоном спросил:

- Северус, ну когда же это закончится?



- Поттер, это закончится тогда, когда ты научишься себя контролировать! – с этими словами профессор махнул Добби, отпуская его, поднял Гарри и потащил его куда-то по направлению к (простите Автора за столь недетские намеки) спальне. Видимо, досыпать оставшиеся утренние часы. Юноша не сопротивлялся.



*

- Минерва, что же делать? Почему это происходит? – Гарри Поттер с несчастным видом сидел в кабинете профессора трансфигурации, жевал песочных тритонов, запивая их чаем, и вообще, выражал всяческое недовольство жизнью. Рядом сидел Северус Снейп, молча цедя добытый немалыми усилиями у МакГонакл шотландский виски и грозно смотря на своего любовника.



Вообще идея посоветоваться с Минервой принадлежала как раз ему, но он-то не думал, что Поттер воспримет все с энтузиазмом и вместо того, чтобы просто послать письмо, потащит его на личную встречу.



- Гарри, - профессор трансфигурации посмотрела на юношу поверх очков, - как давно ты стал анимагом?



Гарри Поттер задумался и начал что-то бормотать, словно прикидывая. Снейп вздохнул и сам ответил:

- Два с половиной года назад, - невозмутимо встретил два удивленных взгляда и отпил из стакана.



- Вот! Вот! – торжествующе провозгласила Минерва, ткнув длинным пальцем в Поттера. Тот подавился тритоном, закашлялся, и Снейпу пришлось похлопать его по спине, бросив укоризненный взгляд на МакГонакл. Та смутилась, подумав, что утро не стоит начинать с общения с почтенным директором и расследования дела о пропадающих дольках, ибо некоторые привычки бывают на удивление заразительны.



Успокоившись, Минерва убрала палец и более привычным для собеседников тоном продолжила:

- Гарри, дело в том, что птица в тебе развивалась не одновременно с тобой. В том смысле, что твой период полового созревания пришел на четырнадцать лет. Помнишь? – Поттер быстро закивал. Периоды полового созревания не забываются. – А сейчас наступил похожий период, только на этот раз у твоей анимагической формы. Нет, конечно, он выражается чуть-чуть в другом. Поясню. Когда ты превращаешься в ястреба, верх над тобой берут инстинкты. Преимущественно материнский. Ну, а еще, ты, должно быть, хочешь гнездоваться.



- И когда это пройдет? – с ужасом спросил поименованный ястреб с материнским инстинктом, неосознанно подвигаясь к Снейпу чуть ближе. Тот вздохнул и попытался Поттера проигнорировать. Образ, черт его дери!



- Ну, зависит от твоей силы воли, - Минерва заметила манипуляции Северуса и неодобрительно поджала губы. Нет, чтобы поддержать мальчика! Ей на ум пришла одна идея… - Я, к примеру, знала одного ворона, - Гарри удивленно вскинул глаза на Снейпа, тот подавился виски и предупреждающе посмотрел на декана Гриффиндора. Ее это мало смутило. – Так вот, он высиживал яйца и мастерил гнезда всего пару недель. Благо было лето, и студенты этого не видели. Ну, практически не видели. А тому хаффалпафцу Северус мастерски стер память.



*



Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете, подозрительно косился на Фоукса и, прижимая к себе банку с лимонными дольками, что-то бормотал. Феникс скептически поглядывал на директора и мог бы поклясться, что слышал слова: "Моя прелесть…"

Ему, конечно, могло показаться, но, тем не менее, эмоциональное и психическое состояние хозяина пугало волшебную птицу.



*

- Северус…



- Поттер, молчать!



- Но, Северус…



- Поттер, еще слово!



- Профессор Снейп!



- Гарри, чертов Джеймс, Поттер! Я предупреждаю в последний раз. Эта тема не обсуждается! Я в отличие от твоего блохастого крестного хотя бы не пытался насиловать деревья в запретном лесу, ногу Хагрида и несчастного Клыка! – черная мантия грозного профессора Зелий взметнулась с тихим шорохом – шокированному юноше даже показалось, что он расслышал хлопанье крыльев. И теперь Снейп строго смотрел на своего любовника, всем своим видом показывая, что если сейчас последуют расспросы, то личные симпатии не помешают ему вспомнить бурную молодость, а в частности этап служения Волдеморту.



- Ой… Зачем ты мне это сказал? – Гарри Поттер в ужасе встряхнул головой, и пробурчав: "Я должен это забыть…", обратился к Снейпу, - Северус, у нас есть виски?



Виски в подземельях было предостаточно.



*

Спустя некоторое время тишину подземелий нарушили стоны, всхлипы, шорох одежды, явно снимаемой, стук бутылки об пол, определенно уроненной, шепот, ну, не особенно приличный, и, наконец… быстро произнесенное звуконепроницаемое заклятье. Ох, уж эта шпионская выучка Северуса Снейпа…



*

Ночь подкралась к старинному замку, стоящему на невысоком холме. Тьмой окутала она древние стены, мрачное облако напоролось на высокий шпиль астрономической башни, несколько мерцающих в рваном небе звезд отразились от витражных окон. Темное, опасное время суток наступило, словно приняв боевую готовность покрывать любые преступления, любые нечистые делишки людей с нехорошими намерениями. Пора злодейств и коварства, хитроумных планов и гениальных преступлений, пора идеальных и неуловимых преступников…



- Поттер, не шуми! – черный ворон прижал бежевого ястреба к каменной стене замка и угрожающе помахал огромным клювом перед зелеными глазами птицы. Карниз, на котором два крылатых создания расположились, не отличался особенным простором для подобных кульбитов, а потому клубок перьев завозился, и затея не шуметь провалилась. Птицы самозабвенно щелкали клювами, что по идее могло означать горячее выражение чувств. Но, увы, в этих почтенных стенах не проживали орнитологи, а потому засвидетельствовать межвидовые связи двух птичек никто не мог.



*

Филиус Флитвик завозился во сне, услышав какой шум за окном. Потом перевернулся, удобней расположился на подушке и снова уснул. А снилось ему…

По большому секрету, это был гигантский кальмар. Огромный моллюск протягивал к нему свои щупальца и, хихикая, обещал рассказать увлекательную историю.



*

- Северус, все-таки ты удивительный человек. То есть ворон. То есть анимаг, - ястреб запутался и замолчал. Потом внимательно посмотрел на ворона, вздохнул и произнес, - И все-таки я тебя очень лю… – большое крыло прижалось к клюву, не дав закончить.

- Не говори! – на удивление серьезно.

- Почему? - вскинулся Поттер, встопорщив потрепанный от гм… просто потрепанный хвост песочного цвета. Зеленые ястребиные глаза с упреком посмотрели в непроницаемые черные. – Не веришь?

- Дурачок, верю, конечно, - ворон каркнул, словно насмешливо. - Операцию провалим.



И две птицы, многозначительно переглянувшись, отправились воровать у Альбуса Дамблдора лимонные дольки. Ведь пережеванные мармеладки так прекрасно скрепляли гнезда.



Конец.