Административная информация)))Часть френдленты дружно объявила декабрьский отписывабельный флешмоб и так же дружно от меня отписалась. В связи с этим веселюсь - почему бы не веселиться))) Не, правда - если читать не интересно и общих точек нет, то лучше сразу: раз и навсегда, еще в старом году. Хотя...

Но это так, была административная информация. Теперь как обычно - глупости, мррр.



Переводчик Улицкой покоряет, времени на чтение нет критически, сегодня в метро села на лавочку, на Киевской кольцевой, когда с работы ехала, открыла... и пару поездов с чистой совестью пропустила. Подвыпивший, сидящий рядом господин аккуратно тронул за руку, дыхнул алкоголем - так, слабо и едва уловимо, (явно не тройной одеколон пил) - уточнил предельно вежливо: "Девушка, можно, я вас побеспокою?" Улыбнулась отрешенно, еще из текста не вынырнула до конца, еще там, на пристане в Хайфе корабль встречаю, мне еще солнце слепит глаза, а я щурюсь и высматриваю, высматриваю. То есть я не помню, есть ли там солнце, а если есть, то в какую сторону оно светит, но почему-то кажется, что должно быть, не может быть!...

"Да, - говорю, - конечно, беспокойте..."

Мнется, понимает, что нетверез, а потому смущен несколько, спрашивает:

- У меня к вам несколько вопросов. Скажите, а я до Белорусской отсюда доеду?

- Доедите, конечно, - уверенно сообщаю. - Вам вот в этот поезд.

- А до восьми успею?

- Вы и за десять минут успеете.

- И тогда последний вопрос: подскажите, сколько времени?

- Без пяти шесть.

- Как точно!

- Я же почти хронометрист, - со смехом говорю.

- Кто?

- Да, не обращайте внимания.

Вздыхает. Говорит:

- Эх, куда же время девать? Нельзя же раньше приехать. Его очень много, понимаете? Времени много. Если бы его продавать... Хотя, у вас, молодых, как раз наоборот.

Смеюсь, киваю, смотрю на часы:

- Вот именно - совсем наоборот, - встаю, уже делаю шаг, чтобы отойти, но останавливаюсь, замираю. Рукой дотрагиваюсь до его плеча в черной дубленке, улыбаясь, говорю:

- Удачно вам до белорусской добраться, - подмигиваю. Отворачиваюсь и ухожу, уже в спину слышу "Спасибо". Захожу в вагон, открываю книгу и пропадаю до Проспекта Мира.

Сколько же людей замечательных! И до чего же это удивительно.

Тут на днях, вчера, кажется, в ЦДА уборщицу в ее каморке заперли. А дверь оной каморки как раз напротив нашего кабинета. Я сначала стук с той стороны услышала, потом крики возмущенные, а потом ключ в двери увидела и меня приступ хохота почти под стол свалил. Начальница - одна из - удивленно на меня посмотрела, потом разобралась в ситуации, со смехом кинулась открывать дверь, открыла, спасла. Как оказалось, нашу королеву швабры не первый раз запирают. Но это все цветочки - тыковки в том, что сегодня весь наш третий этаж был оглашен воплями, ибо мадам нашла супостата, ее запершего, и высказывала ему все, что о дурацких приколах думает. Я опять давилась смехом, прячась за монитор.



У меня на руках три кольца: серебряная такса, бирюза и стянутое у сестры непонятно что, вечные часы и связка зеленых бисерных цепочек, болтающихся на запястье. У меня на шее вечный глаз от сглаза, солнце-луна из перуанской лавки, купленные сто лет назад, еще в средней школе и лягушка с дрожащими лапками, они оплели мою шею, держат крепко. У меня в голове длинные шпильки, одна с розовой верхушкой - со второй ее отскреб зараза-друг ключом, приговаривая, что хомяк розовое носить не должен (не должна?). У меня рассыпанные по плечам лохматые, рыжеватые из-за хны волосы, слишком длинные для меня - я успела отвыкнуть, я хочу одуванчик - или не хочу, не знаю. У меня громадье планов и кои-то веки домашние выходные. Кулинарный бум. Недочитанная книжка. Мой стол усыпан мандариновыми корками, а пальцы липкие и пахнут мандариновым соком. Сегодня по телефону мне рассказывали, как читали в энциклопедии статью про хомяка и ржали, представляя меня. Я вчера вкрутила лапочки в люстру, а заодно протерла пыль с люстры же. Разобрала рюкзак и транс, свою снарягу отделила от снаряги ребят, ко мне попавшей, удивилась тому, как все успело перепутаться за недолгое время. Опять бенза на балконе скучает.

Поняла, что очень люблю свою записную книжку - из-за обилия телефонных номеров и людей. Наверное, потому что люблю людей. Вот только за что, интересно...

На кухне сидят маман и старинная ее приятельница, плетут, подельничают, стол засыпан материалом. Стол в полнейшем беспорядке. Стол свидетель творения, как процесса. Стол в обычном нашем, домашнем предпраздничном состоянии. И это чертовски здорово, честно говоря! Березовый хворост, прут, лыко, маленькие искусственные яблочки и апельсинчики, дождик, шишки, еловые ветки, иголки, пятна золотого спрея на клеенке, журналы в беспорядке, игрушки елочные. Творят.

Я люблю эту прекрасную жизнь, определенно. Осталось купить гирлянду белых фонариков на окошко.



Сегодня разговаривала с подругой, которую не видела - и не слышала - больше двух лет. Сама позвонила. Говорю:

- Не хочу быть свиньей, пока год свиньи не наступил.

Она не узнала. Я тактично так:

- Совсем не узнала?

Она шокированно:

- Ира-а-ада?

- Бинго, моя дорогая.

- Ирааааада!!!!

Смеялись. А потом вопли восторга, крики радости, чертовски приятно, да. Я коротко про себя последнюю информацию в двух словах буквально: на том проводе рот открылся, кажется. Завтра встречаемся.

Говорю со смехом в голосе:

- У меня кулинарный бум, сама понимаешь.

- Тогда я обязательно, всенепременно буду!

Пойду, пожалуй пропылесю, как приличная девушка.



Э-э-эх, живе-е-ем! Живе-е-ем, черт побери.



И, как обычно: бойтесь, друзья мои. Вы не хотели фотографий, но их есть у меня...





читать дальше

Это была явно лесная романтика начинающего алкоголика)))



читать дальшеА это московские, последних дней. Сначала парк-сквер на Китай-городе, потом родной уже Арбат. И небо, конечно!























Ну, и, конечно, концептуальная до безобразия фотография, даже под кат убирать не буду, уж звиняйте: