Голова болит невыносимо, но я уже привыкаю к этой боли - несколько дней длится, без перерыва; болят виски, этак поддергивают, поднывают, потом - легче, иногда - пронзает боль; я думаю об этом и понимаю, что почти привыкла.
На улице лужи, капли, фонари в снежном ореоле, деревья - в свете фонарей; воздух - мокрый, это чувствуется, если дышать медленно и глубоко; носом или хватая воздух ртом, жадно и ненасытно; и это безумным образом пьянит, можно упиваться этим мокрым воздухом с запахом города: тающего снега, выхлопных газов - куда же без них в центре Москвы?, кофе, шоколада, табака - у сигарет самый божественный аромат, когда курильщик только затягивается.
Вечер субботы мы с братцем гуляем по стадиону, сопровождая собаку, слушаем плеер, ведем идотские разговоры и ходим под руку, потому что так степенее. Оба - в одинаковых толстовках, джинсах и кедах. Разного, но яркого цвета куртах. Оба - ржем громко, друг друга перебиваем и раздаем подзатыльники. Слушаем Гр.Об. "Ходит дурачок по миру..." А ходим под руку. Так - степеннее. Удобнее. Роднее. Собака бежит сбоку, обнюхивает деревья и косится на нас, когда слышит очередной приступ хохота.
Потом мы стоим на лестничной клетке, он курит, я смотрю в окно и слушаю истории, про то, какая у него тяжелая личная жизнь. Хихикаю автоматически и думаю о своем. Он любит приезжать и страдать мне по поводу своих девушек, поэтому информацию я давно пропускаю мимо ушей, выделяю только новое имя, если такое появляется. Он выдувает дым, а я по старой привычке вожу пальцем перед братиковым носом, пытаясь рисовать дымовые узоры. В конце концов он щелкает зубами, кусает меня за палец, мы ржем, я даю подзатыльник, он тушит сигарету, перебрасывет меня через плечо и тащет в квартиру, вмазывая в углы по дороге.
Всю ночь мы что-то едим. Готовим пиццу, воруем с балкона пирожки, прокрадываясь мимо спящих домашних. В четыре утра сидим на кухне: он на диване курит, я, завернувшись в плед, - на полу, спиной прижавшись к холодильнику. Уже не говорим, молчим по большей части. Слушаем родное Наше. Ночью еще деремся, делим одеяло, спорим, дуемся, ворчим, засыпаем на соседних подушках, попрощавшись в миллионный раз. За те полгода, что я не расстаюсь с братиками, я научилась засыпать раньше них - чтобы не слышать храп.
Меня огорошили, убили, растерзали инормацией... Счастье в неведении, но знание - сила. Что делать с этим, главным в моей жизни парадоксом?
Теперь, чтобы поступить в вуз, нужно сдать егэ. Я еще толком ничего не знаю, но мне уже заранее нехорошо. Ибо появляется необходимость еще раз сдать выпускной егэ в школе - сроки моих выпускных экзаменов уже давно вышли. Надо искать, зунавать, бегать, а у меня болит голова, подвернута (надеюсь, что все-таки нет, тьфу-тьфу-тьфу) лодыжка и кудряшки на голове пушатся из-за дождя. И еще мне кажется, что слово пушаться обязательно должно быть с двумя ш. вот так - пушшатся. Чтобы все сразу понятно было. но это глупые попытки сбить себя с мысли - мне все-таки надо бежать, делать, думать, быстро-быстро-быстро. Вот только голова пройдет.
Сестра испекла очередной божественный пирог, собак сопит в кресле, подснежник на столе расцвел окончательно, порядок уже снигул, а на винни-пуховом календаре прошел еще один день весны. Живем. И радуемся. Каждому новому дню.
Боги мои... Хорошо! Дышится наконец-то полной грудью.
По случаю увеличения количества аватарок, я добавила еще одну и то только потому, что она уже болталась по жж, пусть и здесь будет. Это кусочек одной презабавнейшей фотографии одного презабавнейшего момента; мы с одним братиком едим шоколадку, чтобы не заметил второй - а он в этот момент смотрит нам в спину с подозрением, но мы не знаем, что он на нас смотрит и спокойно хомячим, не понимая, почему ржет фотограф, чудесная Надюшка, а происходит все это на станции не помню с каким названием, минут сорок-час от Киевского вокзала вниз, сумерки, ноябрь, чей-то день рождения, хочется спать, улыбаться, теплую руку на плече и целоваться. Не с кем. Да и руки нет подходящей. Мы едим шоколадку, обманываем братца, жмуримся и облизываем пальцы. Отсутствие манер, полнейшие нарушение гигиены, тающий шоколад во рту и счастье пузырьками по венам. Где-то на переферии сознания снайперская песенка:
А они не знают, каким вкусным может быть снег...
Удивительный был день.
А хотя... У меня все дни удивительные.